Имя Хомякова настолько значительно для истории русской мысли и культуры, что нуждается более во вдумчивом и критическом постижении, чем в юбилейных дифирамбах.
С внешней, поверхностно-психологической точки зрения Хомяков являет собою образец жизненного благополучия и может служить русской антитезою шопенгауэровскому типу: он был любимым ребенком в семье – стал любимым супругом и любимым отцом, сея семена живой веры и пожиная плоды органической церковности.
Между тем, герменевтическое прочтение его наследия обнажает глубочайшую культурологическую и даже онтологическую драму, заложенную в самих основаниях его творческого пути сквозь смысловое пространство культурной истории. Последнее невозможно миновать. Именно его давление определяет все силовые линии так называемого художественного мира… При всей кажущейся герметичности и самодостаточности Хомяков, как и позднее Лев Толстой, – культурные герои.
Культура же, как мы уже писали однажды /1/, есть символическое раскрытие Бытия – в данном случае Бытия, открытого Хомякову и открытого Хомяковым. ----------
1. Океанский В.П. Метафизика культуры: проблемы теории и истории. Иваново,1998. С.48.
|
Добавлено: 01.10.2007
|
Просмотров: 839
|
