Начиная с 1905г, С.Н. Булгаков совместно с Н.А. Бердяевым издает религиозно-философский журнал “Вопросы жизни”. При этом с 1906г. по 1918г. он является профессором политэкономии Московского университета, а в 1906г. состоялось избрание С.Н. Булгакова депутатом во 2-ю Государственную думу. Его взгляд на возможность принятия деятельной социальной позиции для религиозного мыслителя в 1909г. нашел отражение и теоретическое обоснование в статье “Героизм и подвижничество” в сборнике “Вехи”. С.Н. Булгаков принимает священнический сан после октябрьской революции, в 1918г, приступая к преподаванию и политэкономии и богословия после переезда в Крым в 1919г.

Завершая путь «от марксизма к идеализму», он обосновывает значение материально-телесной полноты земного мира, разрабатывает религиозно-философское учение о Софии, Богочеловечестве, о связи мира с Богом. Большой труд «Философия хозяйства» (1912) - один из первых шагов на пути создания этого учения. В данной работе С.Н. Булгаков дает философский анализ проблемы хозяйства, предпринимает попытку осмысления его как деятельности человека и Софии по восстановлению связи между миром и Богом.

Указанная работа отечественными мыслителями была оценена неоднозначно. Признавая погруженность философской разработки Булгакова в классические философские системы, Н. А. Бердяев и Н. Н. Алексеев находили в ней элементы эклектики, считали существенным недостатком влияние на автора западных взглядов. Специалистам известны претензии главы Зарубежной Православной Церкви, митрополита Антония Храповицкого, в адрес русских софиологов, которые, по его мнению, говорят о «четвертой, женской, ипостаси во Святой Троице»…

Вместе с тем, многие современники сразу признали исключительную значимость концепции для русской мысли, ведь Булгаков с идеей Софии фактически вторгался в область существенную и значимую для православия, затронув одновременно и тринитарное, и христологическое учения. Эту мысль, в частности, подчеркивал священник Георгий Зяблицев, рассуждая о границах свободы в богословской мысли.

Личностным фактором, определяющим философский стиль мышления отца Сергия, является его высочайшая способность к синтезу философского и богословского подходов в познании. Здесь имеется в виду в виду и многообразие его интересов, включивших в сферу исследований экономику и социологию, историю и филологию, поэзию и живопись, не говоря уже обо всех проблемах философии и богословия, и то свойство его ума, благодаря которому – преодолев те или иные точки зрения – он не отбрасывает их как изжитые и ненужные, но всегда стремиться увидеть их частную правду, выделить ее из окружающих заблуждений и включить в более высокий и полный синтез своей мысли.

Указанное качество позволило С.Н. Булгакову использовать пережитый им опыт как материал для этого синтеза. Опираясь на «принцип интеллектуальной честности, соединенной с неусыпным труженичеством, аскезой труда и научного долга» («Свет Невечерний») он изложил одну из лучших критик марксизма в «Философии хозяйства», сохранив и его правду, и истинное значение. С.Н. Булгаков, точно указал на самое слабое марксизма - неадекватную антропологию, редуцирующую человека к социальному фактору, представляющую человека функцией социального среды. Но, пережив марксизм, отец Сергий не отверг его временного значения; он воспринял его как социальную проблему, на которую церковь должна дать свой ответ. Так он относился ко всякому явлению современной ему жизни.

Эсхатологизм - еще одна важная черта творчества отца Сергия. Она проявляется в его неудовлетворенности данностью, ныне существующим миром, постоянным обращенностью к искомому, чаемому, грядущему. Это чувство не дает удовлетвориться данным состоянием чего бы то ни было, в том числе, церкви, но всегда обращает взгляд к временам первохристианской Церкви, как наиболее полного явления Духа, или к последним временам, и там ищет вдохновенья.

С позиции С.Н. Булгакова у нас нет постоянного дома в этом мире, мы лишь странники, взыскующие грядущего града. Время и вечность неразрывно связаны между собой, и только в перспективе вечности можно понять данное конкретное время. Это касается и экономической и социальной наук, и марксизма, как одного из частных учений. Он видел ценность социально-экономической теории не в ней самой, а в перспективе их смысла для самых глубоких запросов познания мира, их общечеловеческого и эсхатологического значения. Такой эсхатологический взгляд на временную проблему выявляет ее вневременное значение, делает взгляд пророческим. Свои размышления о значении экономики, культуры, нации, определения и характеристики ярким личностям и явлениям, повлиявших на мировоззрения современников, он отразил в работе «Два града».

Одна из общих особенностей русской религиозной философии заключается в том, что ей свойственна «мучительная потребность» найти смысл жизни, понять цель и оправдать существование человека. Вопрос о смысле жизни особенно остро стоял на рубеже XIX – начала XX веков, когда общественное сознание активизировалось на фоне мировых потрясений и смены эпох. Свидетельством тому, например, могут быть труды Е. Н. Трубецкого «Смысл жизни» и Н.А.Бердяева «О назначении человека», работы В.С. Соловьева и П.Я.Чаадаева.

Сын священника в шестом поколении священства, С.Н. Булгаков всеми нитями своего физического и духовного бытия связан со своим русским народом и его прошлым. Во все периоды своей жизни он чувствовал свою глубокую укорененность в родной действительности, во всем богатстве, полноте и правде русской жизни. Богословская и философская концепция отца Сергия отвечает стремлению постичь смысл каждого явления не в отдельности, а находя подобающее место в свете целостного мировоззрения.

Учение отца Сергия прошло в своем развитии философский и богословский этапы, которые, разнясь по форме и, отчасти, по источникам, влияниям, вместе с тем, оба этапа прочно связаны единством ведущих интуиций и центральных понятий. На всем своем пути это есть учение о Софии и Богочеловечестве, христианское учение о мире и его истории как воссоединении с Богом. Важнейший движущий мотив учения оправдание мира, утверждение ценности и осмысленности его бытия. С.Н. Булгаков отказывается рассматривать разум и мышление в качестве высшего начала, наделенного исключительной прерогативой связи с Богом. В качестве такого высшего начала он утверждал мир, во всей его материально-телесной полноте. Оправдание мира предполагало, таким образом, оправдание материи.

Мир, по отцу Сергию, есть «тварная София», которая отличается от Божественной Софии иного рода бытием, бытием в становлении. «Если Софию Божественную можно сравнить с белым цветом, который, по сути, не есть цвет, но содержит все цвета в себе, то София тварная - есть разложенный спектр цветовых лучей».

Человек, как всечеловеческое я, познает мир. Только в этом свете становится понятно преемственное накопление мысли и знания. Способность человека передавать накопленный опыт из поколения в поколение осуществляет этот единый процесс познания. Человек, как единый субъект истории, в своем космическом творчестве есть не только хозяин и работник в мире, но и мыслитель, и художник и «что еще того важнее, - из этого общего дела человека в мире не исключаются никакие племена или эпохи, ибо каждое из них приносит в полноту свой вклад». Все самое важное в каждой эпохе принадлежит этому субъекту и, в конечном счете, является тем материалом, который подлежит преображению, и из которого будет созидаться Царство Божье.

Таким образом, по мнению С.Н. Булгакова, история осуществляется на путях человеческого творчества; внутренняя сила этого творчества содержится в «тварной Софии», заложенной в человеческом существе. Человек, при создании, потенциально уже богочеловек, но раскрывается его богочеловечество тогда, когда человеческое творчество соединяется с благодатью, «София тварная» – соединяется с Софией Божественной. Человек в Церкви вступает в отношения сотрудничества с Богом [2].

Он полагал, что деятельность человека должна распространяться на все области человеческой жизни и тем воцерковлять ее. История включается в общее дело «ософиения мира» в человеке и через человека. Таким образом, историософия вводится в софиологию как ее необходимая часть («Невеста Агнца»). Осуществление творения, согласно отцу Сергию, связано с боговоплощением и подчинено ему. Но сам мир находится в становлении, отсюда и вся сложность понимания роли Премудрости. Центральной проблемой софиологии, - подчеркивает Булгаков, - является вопрос об отношении Бога и мира, или – что по существу является тем же самым – Бога и человека. Другими словами, софиология является вопросом о силе и значении Богочеловечества и притом не только Богочеловека как воплотившегося Логоса, но именно Богочеловечества как единства Бога со всем сотворенным миром – в человеке и для человека. София же, есть душа мира и его первообраз, собрание идей или «божественных замыслов», отвечающих каждой из вещей и явлений мира, она «просвечивает» в мире «как разум, как красота, как хозяйство и культура».

Между человеком (человечеством) и Софией, по С.Н. Булгакову, существует неразрывное живое общение. «Природа человекообразна, она познает и находит себя в человеке, человек же находит себя в Софии и чрез нее воспринимает и отражает в природу умные лучи божественного Логоса, чрез него и в нем природа становится софийна».

Мир идей, содержащийся в Софии, представляет собой предельное задание, норму, закон жизни для всего существующего в «тварном мире». Назначение человека – открыть софийность в себе и мире, и вот здесь-то вступает в свои, хотя и ограниченные, права социальная наука. Тем не менее, Булгаков полагает возможным говорить о единой социальной науке как перспективе познания, при правильной ее методологической обоснованности. Такую обоснованность, по его мнению, нужно искать в человеке, ибо наука насквозь антропологична. «Не наука объясняет в себе человека, но человек объясняет собой науку. Для человека, человек, – мера всех вещей. Поэтому философия науки - есть отдел философской антропологии».

Согласно С.Н. Булгакову задачей социальной науки является, установление и причинное объяснение действительности, представляющей арену нравственной деятельности. Истинность, же социальной науки, по содержанию, обосновывается ее софийностью, такая наука возможна лишь благодаря организующей силе Софии. Социология, по его мнению, не открывает никаких законов, в лучшем случае, выявляет тенденции, «дает лишь итог действий, не устанавливая их свершения». Отсюда делается вывод о невозможности социальных предсказаний. В своей критике социологического разума С.Н. Булгаков, по существу, предваряет соответствующие модели критического рационализма К. Поппера.

С.Н. Булгаков подчеркивает методологическую условность социологических истин. Она обусловлена тем, что социология исключает из своего рассмотрения личность и оперирует статистическими совокупностями, а поэтому ей доступна только статика, но не динамика общества. Социальная наука, согласно Булгакову, выполняет функцию разработки и критического анализа методов решения текущих проблем, представляя собой социальную технологию, своеобразную «социальную медицину» или «прикладную этику», что делает ее основой конкретной социальной политики.

Социально–исторический процесс трактуется С.Н. Булгаковым как столкновение идей и действий двух единств – человекобожия и богочеловечества. Первое единство – отражение концепций ориентированных на «град земной», т. е. на реализацию некоего социального устройства, «которое решит все проблемы». Если не упускать из виду относительности всякой социальной формы, по отцу Сергию, в этом нет ничего плохого - человеку свойственно быть социально-активным. Опасность возникает тогда, когда все зло в мире объясняется только внешним устроением общества, когда исходят их трактовки истории человечества как «самооткровения человека», а в итоге человек вступает на «путь сатаны». Концепция богочеловечества понимает историю как «откровение о человеке», самопреобразование, рождение человека и человечества, как процесс, в котором любой человек, а не только избранный, является деятелем.

В обобщенной форме трактовка С.Н. Булгаковым роли религии в социальной жизни заключается в том, что «человек - есть существо религиозное по своей природе, он одарен «религиозным органом», воспринимающим Божество и его воздействие, а потому религии различны, но религиозность всеобща». Вопрос о религии есть «вопрос о ценности моей жизни, моей личности, моих страданий, об отношении к Богу индивидуальной человеческой души, о ее личном, а не только социологическом спасении». Поэтому, те, кто хоронят Бога, хоронят самого человека.

Именно религиозная трактовка общественной жизни позволит, по мнению С.Н. Булгакова, правильно понять практическое назначение и пределы социальной науки и основанной на ней социальной политики. В своих трудах он обосновывал положение, что вера в прогресс, заложенная во всех видах социализма (не только марксистского, но и любого другого), является не фактом науки, а проявлением веры, вероучением. В этой связи не возможно не вспомнить, как иллюстрацию справедливости данного утверждения, пропагандистский штамп советских времен: «Учение Маркса всесильно, потому, что верно!». Из чего вытекает истинность учения? Лишь из слепой веры адептов в своего кумира…

Отец Сергий утверждал, что воля Творца ведет мироздание (и венец мироздания - человека) к совершенству, к высшей жизни, ведет к тому, что называется Царством Божиим! Но это - не экономика, и не политика, и не философия в отвлеченном смысле слова, это - Откровение. Когда вера в прогресс, которая вошла в нашу плоть и кровь, пытается утверждать, что она научна, - это заблуждение, самообман. На самом деле учение о светлом будущем есть светский вариант религиозного, христианского учения - эсхатологии.

Отец Александр Мень, в своих работах посвященных творчеству С.Н. Булгакова, подчеркивал, что в нем он видит не просто автора статьи «Героизм и подвижничество», опубликованной в знаменитом сборнике «Вехи», который действительно стал важнейшей вехой в духовном и философском развитии России, но и одного из главных выразителей "веховства" как идейного движения. Суть этих идей заключается в призыве интеллигенции к отрезвлению, отходу от стадной морали, утопизма, оголтелого, непродуманного революционерства в пользу работы духа, глубокого осмысления и познания сути конструктивной социальной позиции мыслящего человека. Как и его единомышленники Н.А.Бердяев, С.Л.Франк, он полагал, что только духовное возрождение, а не революция, может привести страну на другие рельсы.

Анализируя социальную позицию русской интеллигенции того времени, С.Н.Булгаков находил ее трагической, а суть проблемы определял как утрату религиозной основы, веры, при сохранившемся высоком стремлении образованных людей к добру, к служению народу, в расколе между верой и жизнью.

Вопрос о значении творчества С.Н. Булгакова в наши дни является вполне естественным. Можно ли считать, что и сегодня интеллигенция России находится в трагическом положении, что стремление к добру основанное не на вере, а на утопических, псевдонаучных шараханьях из левых идеологических крайностей в правые, и сегодня не продуктивно, что и современная социальная наука не дает надежной опоры в познании будущего?

В новом столетии, вышеперечисленные и многие другие частные вопросы, несомненно, волнуют ту часть российской интеллигенции, которая подобно С.Н. Булгакову тяготеет к позиции деятельного идеализма. Это та часть интеллигенции, которая отвергла аморализм очередных социальных потрясений, их вульгарный материализм. В России по-прежнему многочисленна интеллигенция, которая разделяет позиции русских софиологов, которая полагает отражающими истину слова Иринея Лионского, записанные еще в первые века христианства: «Бог стал человеком, чтобы человек стал богом». Для думающей части российского общества, как и столетие назад, социально-экономическая гармония общества не возможна без возрождения духовности.

Но было бы ошибкой считать, что за минувший век богословие, гносеология, социально-гуманитарные науки не продвинулись ни на йоту, в понимании того, какие задачи может решить, какие цели способен реализовать современный человек, стремящийся осуществить в «тварной Софии» потенциал, данный ему и его современникам от рождения.

Полагая возможным говорить, прежде всего, о том, что входит в сферу его профессиональных интересов, автор, считает необходимым обратить внимание исследователей на потенциал психологической науки, как одного из важнейших разделов современных научных социальных исследований. В годы активной работы С.Н. Булгакова психология находилась в числе новорожденных наук, именно поэтому он подчеркивал методологическую условность истин современных ему социальных наук, обусловленную тем, что из рассмотрения социальных наук исключалась личность человека.

Сегодня же психологическая теория претендует на статус передового края современной науки, способная, по мнению многих профессиональных экспертов, произвести очередную революцию во взглядах на педагогику, медицину, экономику, социологию, политологию и философию. Как и прежде, перечисленные науки объединяет общий предмет исследования – человек, который по-прежнему остается для них «мерой всех вещей». В глубинном человековедении психологическая наука сегодня стала одним из самых эффективных инструментов реализации рационального подхода к решению важнейших проблем жизни социума и отдельного человека.

В настоящее время к числу наиболее перспективных направлений изучения качества развития и реализации целей, смыслов, проблем существования и оценки потенциала, как отдельного человека, так и различных социальных групп, относятся исследование объект-субъектных и субъект-субъектных адаптационных отношений в рамках системного похода (П.П. Волков, 1976,В.С. Мерлин, 1988, Д.Н. Кржижановский,2002).

Автором данной статьи с 1980г. в рамках указанного подхода разрабатывается концепция «системного оптимума адаптации (развития) человека»[3-8], которая в настоящее время в основном опубликована, защищена рядом диссертационных работ и прошла многолетнюю практическую проверку (Е.В Шелкопляс., 1981, Е.В Шелкопляс., И.Е Бобошко 2000, 2006).

Инструментальная ценность концепции заключается в том, что она отображает единство человека и окружающего его мира, позволяет анализировать качество адаптации индивида и социальных групп, оценивать степень гармонии взаимодействия человека с окружающим миром на уровне воспроизводимых технологий.

Концепция предлагает новую трехуровневую спиральную модель мотивационной сферы человека, воспроизводящую основу его адаптационных свойств, которая включает по четыре базовые биологические, социальные и метафизические потребности (свойства адаптации).

Короткое описание последовательности этих потребностей выглядит следующим образом. Первая из потребностей человека - потребность дифференциации с окружающей средой (рождения и избегания смерти, растворения в окружающей среде), вторая - идентификации (реализуемой в процессе интеграции со средой), третья - экспансии (распространения своей сущности в пространстве и времени), четвертая - познания (постижения гармонии взаимодействия индивида и среды).

Концепция подчеркивает природную предопределенность указанных свойств адаптации человека. Их действие определяется силой исходной неполноценности индивида, которая может быть преодолена лишь в поиске, на основе воли, достигнув гармоничного соединения с необходимым ресурсом, находящимся вовне, в мире, в окружающей среде. Итогом, такого состоявшегося гармоничного соединения, происходящего как систематическое явление, а не как случай, эпизод, является «открытие», осознание закономерности, т.е. познание.

Несложно заметить, что предложенная модель свойств появления и сохранения сущностей, взаимодействующих с окружающей средой, отражает сущность адаптационных отношений не только для человека, но и для любых открытых, в том числе и небиологических систем, т.е. имеет всеобщий, универсальный характер.

Три уровня адаптации, взаимодействия индивида со средой отражают три уровня его сущности:

- Сиюминутную, индивидуальную, основанную на «естественном» индивидуальном эгоизме. Это биологическая сущность, человек как часть животного мира. Биологическая сущность человека проявляется в последовательной реализации потребностей самосохранения, далее - обмена веществ со средой - приема пищи, жидкостей и выделения шлаков вещества и энергии, затем реализации в половом поведении миссии биологической экспансии – продолжения рода и, наконец, познания качества отношений своего организма с биологической средой.

- Перспективную, групповую, основанную на групповом эгоизме. Этот уровень отражает интересы принадлежности индивида к группам – семья, сотрудники, производственная, социальная, национальная, религиозная и др. общности. Это социальная сущность, человек как часть человечества. Социальная сущность человека проявляется в последовательной реализации потребности социального самосохранения (через достижение несходства внешности и поведения в сравнении с окружающими), потребности объединения с близкими по интересам и противоположными по качествам (дополняющими) людьми, реализации в ролевом поведении социальной миссии – миссии члена семьи, производственного коллектива, гражданина и т.п., познания мотивов поведения (как окружающих, так и самого себя), вытекающих из этого оценок качества отношений индивида с социальной средой.

- Вечную, основанную на интуитивном отказе от эгоизма индивидуального и группового, как недостаточно гармоничных, разрушающих способах взаимодействия с гармоничным Миром. Отражает не ограниченные осознаваемым временем интересы человека и человечества как субъектов деятельности «тварной Софии», как инструмента Божественного проекта, промысла. Это метафизическая сущность, человек как часть Богочеловечества. Метафизическая сущность индивида проявляется в последовательной реализации потребности выделиться из животного мира, задавшись вопросом о смысле жизни человека и человечества; далее - в идентификации и интеграции своего мировоззрения с одной из философских или религиозных систем, затем в духовной экспансии, усовершенствовании этих систем в соответствии с требованиями своего времени и ситуации (или создании новой метафизической системы) и, в завершение, познании смысла собственного существования и существования человечества, достижения просветленности, гармонии с Миром и Богом, принятие Промысла как смысла своего существования, достижения высшей духовности, которая, в ряде случаев, будет оцениваться современниками как святость.

Предназначение человека в жизни, его сильные и слабые личностные свойства, в разработанной концепции описываются через психосоматическую конституцию, основной закон личностных свойств, индивидуальности. Соотношение влияния на поведение данного человека коры головного мозга и подкорки, рассудка и эмоций, рефлексии и импульса - определяют три большие группы конституциональных свойств – экстра, центра и интровертов (К.Г. Юнг). В отличие от традиционного подхода, в рамках новой концепции было предложено выделение не трех, а шести конституциональных типов (радикалов) - «ярких» и «умеренных» экстра, интро и центровертов или «больших» и «малых» экстра, интро и центровертивных радикалов психосоматической конституции.

И специальные исследования, и повседневная реальность указывают на то, что абсолютное большинство людей, по конституциональным личностным свойствам, представляют собой не чистые типы, а их амальгаму. Возникавшая ранее в подобных психологических исследованиях неопределенность, в рамках нового подхода устраняется, т.к. соединение в структуре личности различных конституциональных свойств может быть оценено не только качественно, но и количественно в виде «формулы интеграции радикалов» с помощью новых психофизиологических и антропометрических исследований. В работе 2006г. «Психическая конституция и культурный тип» было описано влияние генетических задатков на тип социального поведения человека [8].

Концепция системного оптимума развития позволяет также использовать технологии оценки основных социально-психологических факторов онтогенеза личности, за счет анализа особенностей влияния «первичной» (первые годы жизни) и «актуальной» социальной среды на стиль социально-биологической адаптации человека или социальной группы. В анализе такого рода, особое значение имеет исследование отношений существовавших у ребенка с окружающим Миром в перинатальном периоде, т.е. «до» и «вскоре после» появления на свет человека. Наличие или отсутствие «первичной травмы» в дальнейшем, по существу, будет определять состояние фундамента будущих личностных свойств человека (А.Янов). Многолетняя психотерапевтическая практика автора показывает, что личность пережившая «первичную травму» в перинатальном периоде или в первые годы жизни, почти всегда теряет веру в мир людей, а в самых тяжелых случаях и веру в высшую справедливость…

Восстановление гармоничных отношений такой личности с окружающими людьми, формирование адекватной и позитивной самооценки - требует большого труда. Кроме того, искажение врожденного представления каждого человека о любви Бога к своим чадам, вызванное тяжелейшей детской болью отверженности, нехватки любви к ребенку и принятия его со стороны близких людей, ведет к неверию. Для преодоления этой базовой ошибки веры и познания жизни в дальнейшем требуется участие людей наделенных талантом доброты, постигших основы гармоничных отношений с собой, окружающими и человечеством.

Теория системного оптимума развития подчеркивает, что человек, перенесший в детстве первичную травму, в большинстве случаев, утрачивает ощущение гармонии с самим собой, окружающими и Богом, устанавливает с окружающим его миром людей и собственным душевным миром защитные, т.е. закрытые или манипулятивные отношения. Находясь в панцире психологических защит от мнимых опасностей мира, демонстрируя подозрительность, робость или авансированную недоброжелательность, он неизбежно демонстрирует отсутствие веры в себя, веры в других людей, а, зачастую, к тому же, искажение или отсутствие Веры. Крайними формами таких психологических защит являются аморализм, цинизм, богоборчество.

В целом, концепция оптимума развития представляет собой не только достаточно развитую теоретическую систему, но и сформированную, проверенную временем практику, которая содержит просветительский (профилактический) и коррекционный разделы. На основе этой концепции, впервые в Российской Федерации, в 1991 г. была разработана концепция «медико-психолого-педагогического сопровождения детей в учреждениях образования». В настоящее время она реализуется на базе дошкольных и школьных учреждений г. Шуи Ивановской области, гимназии №44 г. Иваново. Реализация концепции курируется ГНЦ им. В.П. Сербского (академик РАМН Т.Б. Дмитриева) и НИИ здоровьесберегающих технологий и социальной адаптации в образовании Шуйского государственного педагогического университета (профессор И.Ю. Добродеева). Оригинальность теории была признана ведущими специалистами РФ на конференции «Проблемы социально-психологической адаптации и современные подходы к сбережению здоровья детей в учреждениях образования», состоявшейся в мае 2007 г. в Шуйском государственном педагогическом университете.

В разделе концепции оптимума развития, посвященном когнитивной организации человека, отмечается, что полное противопоставление Веры и Знания является неконструктивным подходом. Знание, даже возрастающее по мере накопления индивидуального или общечеловеческого опыта, по определению является неполным представлением человека об окружающем мире, которое всегда дополняется доверием к людям и верой в то, что не доступно практическому опыту человечества. В тех же случаях, когда речь идет о начале или конце времен, о Божьем промысле или «Большом проекте», которые опекают человечество, то всякая попытка современного человека говорить об этом с позиции якобы научного знания – выглядит абсолютно наивной.

Вместе с тем, ответ на вопрос о степени ответственности человека за себя, окружающих, человечество и будущее Мира не может быть отложен до момента завершения Творения. Он не может быть отложен и на неопределенное время. Это вопрос ответственности человека за свою часть неизбежной работы. «Тварная» София реализуется лишь при деятельном участии человека. С позиций С.Н. Булгакова границы нашей деятельности определены Божьим промыслом с одной стороны и Божьим попущением, с другой. Вряд ли этот принцип будут оспаривать даже самые рационально мыслящие представители науки.

Наличие в гносеологии, учении о познании, логической, психологической и метафизической составляющих было отмечено еще Н.Гартманом. Но и сегодня остается открытым вопрос о роли этих составляющих в познании истины человеком, в его понимании пути достижения максимально возможной гармонии мира. Как меняется в представлениях современного человека соотношение того, что постигается сознательно (рационально), под- и сверхсознательно (познаваемого рассудком потенциально или реально), и что - мистически (непостижимого рациональным путем); единства в ответе на этот вопрос у специалистов нет.

Если С.Н. Булгаков предостерегал российскую интеллигенцию от бездумной революционности, то его друг и соратник Н.А. Бердяев отмечал опасность другой крайности – предельного консерватизма. «Отнять у богослова право исследования - равносильно признанию того, что в православии не существует никаких проблем, и что все вопросы решены и догматизированы». В своей статье «Дух Великого Инквизитора», обосновывая право творчества для христианского мыслителя, он говорит, что «ортодоксия есть религиозное сознание коллектива и за ней скрыто властвование коллектива над своими членами. Это есть организованное господство рода над индивидуумом».

Сергей Николаевич Булгаков пришел в богословие как истинно верующий человек. Кредо этого мыслителя, отстаивает право на рефлексию: «Церковное предание есть не статика, но динамика, оно оживает для нас в огне нашего собственного воодушевления. Книжники и фарисеи всех времен хотят обратить предание или в мертвую археологию, или внешний закон и устав, в мертвящую букву, которая требует себе подчинения».

Вместо бессильного идеализма С.Булгаков предлагает волевой, действенный идеализм, как философско-этическую проекцию универсально понятого христианства, как глобального проекта. Такой идеализм не отворачивается ни от материи, ни от политики, а ставит задачу преображения этих сфер[1]. «Боговоплощение - есть не только средство искупления от греха, но и возведение человека к богочеловечеству, к которому он призван в сотворении», - говорит священник, отец Сергий Булгаков/

Идеализм в России родился во многом под знаком социального вопроса и теории прогресса. Позиции С.Н. Булгакова разделяли многие религиозные мыслители. Практическое стремление к реализации идеала, полагали они, необходимо для того, чтобы непререкаемо утвердить нравственные и общественные идеалы. Поэтому идеализм не мирит с действительностью, а зовет к борьбе с ней во имя абсолютного идеала.

Известно, что рассуждения предшественников С.Н. Булгакова, в том числе В.С.Соловьёва о “правде социализма”, о «христианской политике» по своему духу хорошо вписываются в философию “христианского социализма”, сохраняющего большое влияние в социальной практике и сегодня. Религия, по мнению сторонников этих взглядов, может побуждать людей не только к личному благочестию и благотворительности, но и к честной работе в «миру», к улучшению политической и экономической систем, к доброжелательному диалогу со всеми людьми доброй воли. Тем самым сторонники «христианского социализма» призывают верующего человека к активной позиции в той сфере, которую традиционная религиозность полагает светской, т.е. религиозно нейтральной.

Райнер Рильке, один из современников С.Н. Булгакова, говорил: «В своем человеческом бытии, смысл которого принимать решения, человек обладает высшим достоинством соратника Бога, соучастника в его делах, который должен нести впереди божественное знамя, знамя Бога, осуществляющегося только вместе с мировым процессом, и во время мировой грозы взять на себя ответственность за все».

Автор данной статьи полагает, что вполне естественным является положение, при котором Церковь принимает ответственность за мистическое постижение Софии Божественной, а социальные науки - политология, социология, культурология, психология, экономика и др. – стремятся прояснить путь реализации «тварной Софии». Известные концепции панентеизма, панпсихизма, панлогизма, пантеизма и др., современные дискуссии по поводу роли рационального начала в современной духовности показывают, что различия во взглядах интеллектуалов по поводу сочетания рационального и мистического в постижении путей и результатов развития мира не исчезли. Новый век, наверняка, не только определит число приверженцев того или иного взгляда, но и проявит новые подходы к решению вечных проблем.

Концепция оптимума развития предлагается специалистам для обсуждения в двух качествах: и как самостоятельная многоуровневая психологическая система, предназначенная для анализа качества адаптации индивида и социальных групп, для реализации комплексных программ самоактуализации, и как современный вариант подхода к анализу развития личности, понимания роли человеческого фактора в социально значимых событиях, как вариант культурно-исторического подхода предложенный в середине XX века известным российским психологом Л. С. Выготским.

Интеллектуальное творчество нового столетия, «София тварная», как и прежде, ищет соответствия, единения со всеобщими законами развития, с благодатью, с Софией Божественной. По мере развития, взросления человечества, его ответственность за понимание сущности и материальной, и духовной жизни, всеобщей гармонии мира возрастает. При этом, как и прежде, без возрождения духа, развитие социальное и хозяйственное невозможно.

==========

ЛИТЕРАТУРА

1. Булгаков С.Н. Православие и социализм // Труды по социологии и теологии. М., “Наука”, Т.2. 1997. С.566-568.
2. Булгаков С.Н.Свет невечерний:Созерцания и умозрения. – М.:Республика,1994.- 415 с.
3. Шелкопляс Е.В. Индивидуальный оптимум адаптации как основа лечебно-профилактических и реабилитационных программ в психосоматической медицине и психиатрии. //Материалы Российской конференции "Психотерапия и клиническая психология в общемедицинской практике". Иваново , 1999.-с.185-191.
4. Шелкопляс Е.В. Т