В российских лесах затеряна деревушка Кузино. Окрестные дороги, размытые осенними дождями, соединяют её с автотрассой, которая тянется в необозримых пространствах из Сокольского в Нижний. К дороге подходят поля, перелески. Зелёные стены рощ обступают её. Небо склоняется низко над ней. Ощущение воздушности, призрачности наводит на грустную думу о хрупкости жизни и ничтожности всех побед. Мы все разучились радоваться простому и малому – хлебу, туману, дождю… Мы стремимся к будущим улучшениям, а в итоге приходит лишь смерть. Наши предки разрушили свои храмы в экстазе безумной идеи. А теперь мы сокрушаемся об этом и злимся на себя, на судьбу… Из мира улетучился вкус поражения. В этих местах как-то особенно ощутима близость к простым и необходимым вещам. Извечная российская неустроенность имеет одно замечательное свойство – она способна приблизить человека к фундаментальному факту жизни, к теплоте и суровости земли, к щедрости и беспощадности неба. Неустроенность учит нас любить простое и радоваться необходимому. Необходимое дарует нам свободу полагания на свои силы, на твердость рук, на открытость души и волю сердца… Где в городах встретишь такое? Бремя заботы о чём-то ненужном, пустом и ненасыщаемом давит повседневной скукой, а бессмысленная суета делает одиночество невыносимым. Люди бегут от него, от самих себя, тщетно силясь раствориться в толпе, «быть как все». Здесь на суровой земле человек, быть может, впервые встречается с самим собой. Искренность и неподдельность жизни всегда граничат с опасностью. Опасность рождает риск. Тепло огня, треск поленьев в печи, бревенчатый кров хранят непостижимую ясность нашей земной судьбы, которую в эти мгновенья не затмят ложным светом все роскошные «царства мира». Глаза старухи Фёдоровны, сокрушающейся об исчезновении деревенской молодежи, излучают больше кровной теплоты, чем все бесконечные грозные речи устроителей мировых судеб. Большинство людей в нашу эпоху мыслит глобальными историческими категориями и совсем утратило призвание к истинному призванию человека на земле. Вечерний звон струн гитарных, вовлекающий покрывшую мир ночь в пьянящий водоворот песни, говорит сердцу больше всех пышных ночных телешоу, под гипнозом которых люди не видят самих себя. Но отвернувшимся от своей души недоступна душа другого, душа мира. Люди боятся друг друга и не верят больше себе. «Человек человеку – радость», - говорил святой Серафим Саровский. Сколько же мы потеряли, если не способны искренне подумать так!.. Журчание лесной реки ранним утром приносит с собою переживание какого-то изначального счастья, которое приходит само, без натуг и усилий. Лишь оно настоящее и не бывает лживо. «Дверь к счастью открывается наружу», - писал одинокий мудрец Кьеркегор. Холодная вода, удерживая себя в ладонях, достигает лица… Происходит мгновенное преображение. Прорывается из бездонных глубин сквозь мутные обрывки ночных очертаний свет жизни. Он наполняет собой каждую былинку и ширится. В капле росы отражается весь мир. Тропы и луга расстилаются под нашими сапогами, увлекая нас в глубину исполненного заботами дня. Озарение радостью недолго длится. Самое значительное проявляется в хрупком и малом. Люди так мало живут в покое своей нечаянности… Во власти жизненных проектов мы совсем разучились любить Светлое Вот. Но в нём не сделают за нас того, на что поставлены судьбою мы. Не упускаем ли мы шанс? Монотонность приходит тогда, когда пропадает ощущение своей уникальности. Печаль, отчаяние – не изнанка ли радости? «Я променял бы всё благополучие Запада на русский лад печалиться», - как-то заметил Ницше…
Добавлено: 01.10.2007
Просмотров: 707
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
